Все демоны: Пандемониум - Страница 110

110

…Идеальную упаковку с собственным военачальником Князь Тьмы принял со смешанными чувствами. У него имелся свой кодекс чести, и он не мог не оценить, что существенных повреждений рыцарь Кехертус своему противнику не нанес, хотя имел такую возможность, учитывая полную неподвижность (читай — беззащитность) Астрофеля Двуликого, с одной стороны, и смертоносный яд, опасный даже для демонов высшего ранга, — с другой.

Правда, откомандированный с левого берега Тутоссы посланец объяснил, что барон Астрофель будет спать беспробудным сном, похожим на летаргический, суток пять или шесть. Но от имени Зелга Кассарийского просил не беспокоиться и передал для больного склянку с противоядием от доктора Дотта.

С того памятного дня материальное благосостояние нашего героического призрака существенно поправилось, ибо противоядие пришлось по вкусу всем без исключения адским тварям, и они стали заказывать его бочонками. Впоследствии Дотт передал им рецепт своего зелья за мизерный процент от продаж. Учитывая количество пьющих в Аду, сумма все равно набегала немаленькая, к вящему удовольствию Думгара, который исправно взимал с нее налог «на процветание Кассарии и правящей семьи».

Но вернемся к самой битве.

Оптимистический прогноз адских предсказателей не сбылся.

Поняв, что счет поединков 4:0 в пользу кассарийцев, демоны взвыли. Их лучшие воины были побеждены, их генералы — отправлены обратно в геенну огненную. Любая другая армия при подобном раскладе заметно бы пала духом, а то и вовсе ударилась в паническое бегство, но адских завоевателей вдохновляла мысль о том, что они еще могут отыграться и вернуть свои деньги. Для этого нужно всего только победить в войне. И даже несокрушимый генерал Топотан на пару со слепым каноррским оборотнем не могли испугать или остановить их.

Во-первых, гуртом и батьку бить легче. Во-вторых, отступать им было некуда. Там, внизу, во чреве земном, их ждали к ужину жены-суккубы и тещи-ведьмы. А уж на что способна впавшая в мрачный пессимизм адская теща, узнавшая, как ее непутевый зятек распорядился семейными финансами, отложенными на покупку новых узорчатых лохмотьев для шабаша, — этого не представить даже главному бурмасингеру Фафуту с его полным комплектом тихих семейных радостей.

...

Многие стали пессимистами, финансируя оптимистов.

Герольды еще не успели протрубить «в атаку», Князь Тьмы открыл было рот, чтобы напутствовать своих солдат, — а они уже с ревом кинулись на малое кассарийское воинство. Воинство отреагировало на это своеобразно.

— В любой клинике для душевнобольных их примут с распростертыми объятиями, — ворчливо заметил кожаный халат, потирая рукава. — Чохом и гамузом.

Бумсик и Хрюмсик одобрительно всхрюкнули. Наконец-то к ним со всех ног бежали толпы существ, с которыми можно будет вволю наиграться и набузиться и за которых не влетит от строгого минотавра. У кого-кого, а у хряков в предвкушении удовольствия глаза горели демоническим огнем.

— Простите, князь, — почтительно обратился Эмс Саланзерп к Мадарьяге, — что вы можете сказать об этом противнике?

— Да, в сущности, ничего, — пожал плечами честный вампир. — Они все невкусные. Жилистые, костлявые, мясо жесткое и, простите за откровенность, смердит.

Саланзерп сглотнул.

— Самая отвратительная кормежка, — согласился Гуго ди Гампакорта. — В жизни не пробовал ничего хуже, чем баланда из экоя. Правда, тогда у меня не оказалось с собой ни соли, ни специй.

Бедный рыцарь побледнел как простыня и с лязгом опустил забрало, как будто оно могло оградить его от поучительной лекции на гастрономическую тему. И верно — не оградило. Слышимость оставалась прекрасной.

— Ну и что, что не оказалось, — пожал плечами Мадарьяга, развивая тему. — А у меня оказалось. Так вообразите, лейтенант, его даже ощипать нормально невозможно.

— Кого — его? — обреченно донеслось из-под шлема.

— Экоя, кого ж еще? Так вот, запоминайте — содрать с него шкуру вместе с чешуей и перьями можно только после того, как вы оторвете твари голову. А иначе даже пытаться не стоит.

— Я и не стану, — твердо пообещал Саланзерп, мечтая только об одном — чтобы быстрее началась битва.

То короткое время, что до нее оставалось, он спрашивал себя: и кто его за язык тянул? Он что — ученый-натуралист?

Небо над Тутоссой потемнело от сонмов крылатых демонов. Река кипела и бурлила — легионы нелетающих тварей форсировали ее вброд и вплавь. Сейчас они находились на расстоянии трех полетов стрелы от стройных шеренг войск кассарийского некроманта. И с каждой секундой стремительно приближались.

— Ну, — сказал Такангор переступая копытами, чтобы прочнее утвердиться на месте, — приготовьтесь, господа. Теперь начнется самое трудное.

— Значит, мы успели как раз вовремя, — произнес рядом с ним до боли знакомый голос.

— А вы здесь какими судьбами? — не удержался Ангус да Галармон, удивленно разглядывая трех веселых царедворцев — Гизонгу, Фафута и графа да Унара. — При исполнении или в отпуске?

— Ни то, ни другое, — ухмыльнулся Гизонга.

— Болеем мы, — пожаловался главный бурмасингер.

— Как?

— Очень…

— Видите ли, дорогой Ангус, — сообщил граф с самой любезной из обширного арсенала своих любезных улыбок. — Работа у нас сидячая, вот королевский лекарь и прописал нам моцион. На свежем воздухе.

— Да, моцион предвидится знатный, — согласился Уизбек Райри Тинн.

В эту секунду и ударила в сомкнутый строй шеннанзинцев первая волна нападающих.

110