Все демоны: Пандемониум - Страница 8

...

Сытому вампиру легко быть почетным донором.

Такангор искренне сочувствовал князю. Прежде в подобных случаях сам он отводил душу, гоняя по всем Малым Пегасикам бедолагу сатира. Теперь — отправлялся в дубовую рощу, посмотреть на Бумсика и Хрюмсика. Было в них что-то такое возвышенное, что примиряло его с действительностью. Но интуиция подсказывала доброму минотавру, что совершенные формы прекрасных хряков вряд ли утешат мятущегося упыря. Оставался единственный, проверенный годами способ — выпить стаканчик-пятый.

Думгар рассуждал так же, ибо вышел на террасу, неся огромный золотой поднос, уставленный разнообразными сосудами и емкостями. Молча, не проронив ни слова, достойный домоправитель расставил сосуды строго по ранжиру и жестом пригласил компанию к столу.

Острую потребность выпить ощущали все, кроме него самого. И потому какое-то время на террасе было слышно только звонкое пение птиц, звон стаканов да сосредоточенное пыхтение.

Науке доподлинно не известно, отчего именно алкоголь оказывает такое благотворное воздействие на исстрадавшиеся души, но наши герои меньше всего желали знать научную точку зрения. С них было довольно и того, что выпивка, как всегда, сработала безотказно.

Постепенно и утро показалось солнечным, и жизнь не такой противной, и настроение — терпимым, и жрец — вполне симпатичным малым, просто с феерическим пунктиком. А у кого их нет?

— Что-то я хотел сказать тебе, Зелг, — внезапно заговорил дедушка Узандаф. — Что-то крайне важное. Помню, что хотел, а что хотел — не помню. И давеча собирался с тобой поговорить… Ну да ладно.

Если бы Думгар не отвлекся в этот момент на общение с доктором Доттом, который мялся и смущался, но отказывался признаться, что они с Кехертусом притащили в замок нынче утром, голем обязательно напомнил бы старому герцогу о его долге перед наследником. Однако Думгар был очень занят, выколачивая из призрака признание, что весьма трудно по техническим причинам. Почуяв, что друг настроен более чем решительно и шутками тут не отделаешься, доктор Дотт просто улизнул с поля битвы, втянувшись в узкую бойницу в стене донжона. Голем потопал следом, намереваясь пролить свет на эту мрачную тайну.

Что же до феи Гризольды, о которой, вероятно, уже беспокоится наш добросердечный читатель, то она стала жертвой собственной невнимательности. «Нора отшельника» рассчитана на прием маленькими, аккуратными порциями. Даже в этом случае божественная жидкость дарует несколько часов крепкого сна. Принятая же целиком, бутылка обеспечила неосторожной фее сутки тишины и покоя, и потому разговор с герцогом да Кассаром был отложен по не зависящим от нее причинам.

А утренним газетам, которые обычно читали за завтраком, на сей раз нашлось совсем иное применение: воспользовавшись переполохом, учиненным Мардамоном, Бумсик и Хрюмсик слегка закусили ими перед тем, как приступить к основательному поеданию желудей.

ГЛАВА 2

...

Если люди будут знать, что вы встаете с жаворонками, вам обеспечена прекрасная репутация. А если к тому же подобрать себе толкового жаворонка и как следует с ним поработать, то вы легко добьетесь, чтобы он не подавал голоса раньше половины десятого.

Согласитесь, что бесконечное чередование дней и ночей внушает некоторую уверенность и придает сил: солнце встает каждое утро, невзирая ни на какие обстоятельства, думаем мы. Надобно и нам вести себя подобным образом. Нельзя сказать, что на веки вечные заведенный порядок окрыляет нас, но безусловно ободряет. И потому мироздание уже не может от него отказаться даже там, где ему бы иногда и хотелось.

Итак, к нашим героям пришел новый день. Очередное прелестное пасторальное золотисто-розовое утро, наученное горьким опытом не обольщаться по поводу временной тишины и спокойствия, осторожно наступило в кассарийских владениях.

И вновь защебетали звонкие пташки, радуя чувствительные души пучеглазых бестий. И опять-таки вспорхнули над тяжелыми от росы цветами первые мотыльки.

И героические хряки Бумсик и Хрюмсик — в новых стильных ошейниках, украшенных золотыми медалями «За отвагу в бою», — позевывая, облюбовали себе полянку, на которой обнаружилась масса вкусных и познавательных вещей.

Животворящие лучи не успели проникнуть во все закоулки, кое-где все еще царили сумрак и прохлада. А неутомимые пейзане уже спешили к своим цветущим агрипульгиям. Отцы семейств широко шагали по дороге, принюхиваясь к многообещающим ароматам, несшимся из пестрых плетеных корзиночек, в которые заботливые жены упаковали им обед.

Шустрый молодой гоблин, недавно принятый на службу в местное почтовое отделение, почтительно положил кипу утренних газет перед входом в господский дом да Кассаров и тоскливо вздохнул, глядя на невозмутимых охранников, закованных в черные с серебром латы (после вчерашнего инцидента герцог распорядился выставить у дверей стражу). Он всегда мечтал очутиться на их месте, но непреклонный Думгар определил его в помощники почтальона, а гоблин плохо представлял себе того безумца, который рискнул бы спорить с герцогским домоправителем.

На самом деле такой безумец существовал и в сей утренний час попивал свежайший эфир, придирчиво наблюдая за тем, как крохотные домовые чистят его черный кожаный халат, в котором он намеревался явиться к первому завтраку. Ему предстояла долгая и упорная баталия по поводу давешнего свертка, и Дотт размышлял, какой бы животрепещущей темой отвлечь приятеля от обсуждения этой истории. Впрочем, судьба улыбнулась ему: на днях в Кассарии должно было состояться важное и по-своему знаменательное событие, и призрак надеялся, что оно полностью завладеет вниманием дотошного голема.