Все демоны: Пандемониум - Страница 36

— Посвети сюда, — приказал Милталкон, копаясь в глубине крохотной пещерки. — Вот, гляди.

И он торжествующе ткнул брату под нос элегантную дамскую латную юбку с дыркой для хвоста.

* * *

Дело о душе лорда Таванеля оказалось последним.

Разбрелись уже толпы жалобщиков, подались восвояси довольные и недовольные. Кое-кто задержался в гостеприимном Виззле, празднуя победу или пытаясь утишить горечь поражения при помощи волшебных напитков Фафетуса и знаменитой сдобы трактирщика Гописсы.

Небольшая очередь стояла к главному бурмасингеру, который руководил процессом раздачи автографов: прибывшие из дальних стран торопились совместить приятное с полезным. Не все они были коллекционерами; иные хотели заработать — ведь за пределами Тиронги факсимильный оттиск герцога да Кассара, генерала Топотана или троглодита Карлюзы уходил за тройную цену.

Лишь небольшая толпа зевак, к вящему неудовольствию демона Бедерхема, все еще оставалась на замковой площади. Этих чудаков чужие проблемы волновали не меньше, чем свои. Да и свои они заработали именно потому, что слишком рьяно рвались принять участие в чужих. Но опыт ничему их не научил, и они стояли, раскрыв рты и ловя каждое слово, доносившееся с помоста.

У двоих, последних, ищущих закона и справедливости в Кассарии, не было ни спутников, ни помощников, ни даже бумаг. Красавец-лорд выглядел очень уверенным и смело смотрел на судей, а троглодит, напротив, находился в состоянии, близком к панике, и едва не терял сознание.

Молодому некроманту сделалось его жаль.

— Чего ты просишь? — спросил Бедерхем, удивляясь тому, что смирный обычно Зелг принялся дергать его за полу мантии. Это отвлекало от процесса и мешало гневно сверкать глазами и порыкивать.

Троглодит посерел от ужаса и присел, опираясь на хвост, но не проронил ни слова.

— Позвольте мне, ваша честь, — заговорил Таванель, отвешивая демону и прочим судьям по учтивому поклону. — Пусть я и явился сюда в качестве ответчика, однако я не меньше истца ищу справедливости. Вот уже долгое время сие жалкое создание не дает мне прохода, заявляя, что оно выступает от имени душеприказчика моей души. Дескать, душа моя недовольна мною и хочет вырваться из-под моей опеки. Я смело повторяю эти беспочвенные обвинения, ибо они кажутся мне абсурдными. И пришел я сюда…

— Тебя не спрашивают, зачем ты пришел! — зарычал Бедерхем, до которого дошли отчаянные сигналы молодого некроманта.

— У меня есть свидетельница, — поведал ему Зелг. — Помните, я вам говорил?

Судья хотел было напомнить ему, что разговор не удался. Причиной тому стал Птусик, заложивший слишком крутой вираж. С отчаянным криком «Поберегись!» он врезался точнехонько в некроманта и потерял сознание от столкновения. Бедерхем охотно казнил бы летучего мыша: ему этот выход представлялся самым разумным. Но Зелг разволновался, вызвал доктора Дотта, и они долго хлопотали над растяпой.

Потом появился Мардамон с проектом пирамиды. А следом за ним — король Юлейн, который с надеждой спрашивал самого демона, не хочет ли тот наслать на его душеньку Кукамуну какое-нибудь бедствие? А если нет, то, может, душенька Кукамуна для чего-нибудь пригодится в Преисподней?

Словом, ничего этого Бедерхем напоминать не стал, а просто махнул рукой.

— Он говорит правду? — обратился к троглодиту Кехертус.

Несчастное существо быстро закивало головой. Ушки на шапке мелко затряслись. На паука он вообще не смотрел.

— Ты называешь себя князем ди Гампакортой? — уточнил Такангор, которому нашептал этот вопрос взволнованный вампир. Шелковистое ухо минотавра чутко прислушивалось к словам Мадарьяги.

Троглодит, казалось, проглотивший язык, отрицательно замотал головой, всячески отказываясь от славного имени.

— Тогда — кто ты?

— Глаза, — пискнул соотечественник Карлюзы.

— Кто?

— Глаза князя ди Гампакорты.

— Вы что-нибудь понимаете, ваша честь? — спросил вконец растерявшийся Зелг.

— Я понимаю, что последнее дело на этой неделе станет самым необычным в этом веке, а может, и в тысячелетии, — отвечал демон. — Я бы рекомендовал удалить зевак и ограничить число журналистов, раз уж вы отказываетесь выгнать их взашей. И неплохо бы окружить территорию солдатами. Все неправильно в этом неправильном деле. Не хотелось бы неприятных сюрпризов.

— Солдаты всю неделю на местах, — ухмыльнулся Такангор. — Лучники торчат в бойницах, меняются каждые два часа. Любого подстрелят по моему сигналу. Ветераны «Великой Тякюсении» дежурят день и ночь.

— Браво, генерал, — сказал демон. — Я и не заметил.

— Объявлю им благодарность в приказе, — решил минотавр. — Не нравится мне этот лорд. Глаза у него нехорошие.

— Совершенно верно, — согласилась фея Гризольда, спархивая на подлокотник его трона. — Это вовсе не глаза души, которую я видела той страшной ночью. Кто-то другой выглядывает из них.

— Разве так бывает? — изумился герцог.

— Бывает все, — убежденно молвил Такангор. — Так маменька говорят. А маменька знают, что говорят.

— Ну, если маменька… — вздохнул некромант, давно ознакомленный с теорией о непогрешимости мадам Мунемеи Топотан.

— Итак, начнем с самого начала, — предложил минотавр. — Потому что лично мне ясно, что эти двое что-то путают. Нам известно, что душу лорда Таванеля представляет князь ди Гампакорта, здесь отсутствующий. Нам известно также, что лорд Таванель, здесь присутствующий, существовать в принципе не может. Я хотел бы сперва получить объяснения по этим двум вопросам, прежде чем двигаться дальше.